Нерассказанная история в экранизации «Дюны»: Батлерианский джихад

Когда речь заходит о создании мира в научной фантастике или фэнтези, «Дюна» не является первым примером, который приходит на ум. Однако это не означает, что мир Арракиса полностью лишён этого, как показывают романы, представляя богатую историю в повествовании. В частности, существуют события, на которые не обращали внимания в двух фильмах Дени Вильнева, а именно Батлерианский джихад. Эта священная война, происходившая за тысячи лет до основной истории, на первый взгляд может показаться лишь удобным предлогом для избегания темы технологического развития в будущем, но она гораздо больше.

Хотя это было первоначальной целью, идея превратилась в предысторию, которая детализирует происхождение того, что в конечном итоге станет одной из самых знаковых научно-фантастических историй. Исключение этой истории из недавних фильмов может иметь смысл из-за отвлечения, которое оно могло бы создать для основного сюжета, но полное игнорирование имеет последствия. В частности, упускается контекст, который помогает новым зрителям понять мир Арракиса.

Батлерианский джихад: ключевое событие вселенной «Дюны»

Несмотря на важную историю мира, Батлерианский Джихад едва упоминается Полом Атрейдесом (Тимоти Шаламе) в основной саге. Вместо этого он используется для ответа на очевидный вопрос о недостатке развития сложной технологии в далёком будущем. Однако, хотя Батлерианский джихад никогда не исследовался в деталях в основной саге «Дюны», автор Брайан Герберт продолжил наследие франшизы после смерти своего отца. Было много предысторий к серии «Дюна», но, возможно, ни одна из них не имеет такой прямой связи с оригинальной книгой «Легенды Дюны». На протяжении многих лет не было недостатка в научно-фантастических и фэнтезийных историях, изображающих древний конфликт, из которого произошёл мир современной истории, от «Властелина колец» до «Игры Престолов: Дом Дракона». «Дюна» была среди первых, кто исследовал эту идею. Однако большое количество предысторий и отсутствие участия оригинального создателя означают, что этот аспект истории был заброшен. Это печально, потому что это создаёт захватывающие предыстории для персонажей, которых мы знаем в основной саге, и их адаптаций.

В трилогии «Легенды Дюны», самой первой по текущему временному отсчёту, все три великих дома из современной истории объясняются в полной детализации. Концепции, такие как школа тренировки тела и разума «Бене Гессерит» и Космическая гильдия, впервые хронологически исследуются, а легендарная кровная вражда между домом Атрейдес и домом Харконнен ещё не существует. Вместо этого, задолго до того, как Глоссу Раббан (Дэйв Батиста) и Фейд-Раута (Остин Батлер) возглавили Харконненов в битве против герцога Лето Атрейдес (Оскар Айзек) и его потомков, обе семьи оставались союзниками на большей части войны, и только ужасная смесь трагедии и обстоятельств в конечном итоге делает их соперниками.

В частности, трилогия завершается климатической битвой за Коррино и его принятие в качестве нового тронного мира будущих Падишах-императоров, династия которых продолжается вплоть до Шаддама IV (Кристофер Уокен) и принцессы Ирулан (Флоренс Пью) к моменту оригинальной книги. Возвращая их происхождение на полный круг, Свободные Люди Арракиса, которые помогали сопротивлению против машин, становятся теми же племенами Фрименов, которые Чани Кайнз (Зендая) и Стилгар бен Фифрави (Хавьер Бардем) ведут в войну тысячи лет спустя. Хотя трилогия в некоторой степени ограничена своей природой как предопределённый вывод, она тем не менее остаётся интересным объяснением вселенной «Дюны» и событий, создавших современный мир, который мы так восхищаемся.

Батлерианский джихад выполняет чёткую нарративную функцию

Создание научно-фантастической истории, происходящей в далёком будущем, естественно представляет ясные вызовы, в частности, необходимость предсказать это будущее. Фильмы вроде «Бегущего по лезвию» или «Терминатора» показывают, что попытки предсказать технологические достижения в будущем могут показаться смешными в ретроспективе, когда реальная временная шкала догоняет вас, поэтому часто используется далёкое будущее. Следовательно, вам часто приходится иметь дело с крупными логистическими вопросами, на которые зрители могут закономерно задать вопросы. Когда действие происходит в космосе, это становится ещё более проблематичным, поскольку масштаб межзвёздной цивилизации всегда делает её трудно понимаемой или реалистично изображаемой.

Осознавая свои ограничения в прогнозировании будущего технологического развития, Фрэнк Герберт сознательно избегал затрагивать эту тему. Вместо того чтобы углубляться в предсказания о технологическом будущем, он предпочёл сосредоточиться на самой истории, введя событие, которое объясняло бы отсутствие искусственного интеллекта и автоматизированных машин. Это помогло создать его эпическую трагедию о падении древней имперской семьи и опасностях слепой веры в мессианских религиозных фигурах. С тех пор, как была создана серия, прошедшие годы лишь укрепили точку зрения Герберта. Развитие технологий за последние шесть десятилетий поражает воображение, что делает попытки предсказать технологическое будущее на протяжении тысячелетий особенно дерзким занятием. Даже в высококачественной научной фантастике представление о будущем может вызывать дискомфорт у авторов, стремящихся создать убедительные миры.

Не только пески Арракиса: упущение Батлерианского джихада в Дюне

Изменения неизбежны в любой адаптации, особенно для книги такого масштаба. Тем не менее такие разъяснения остаются очень важными для новых зрителей, не знакомых с исходным материалом. Учитывая, что буквальное сообщение истории заключается в поощрении критического мышления и предотвращении слепой веры, фильм побуждает тех, кто его смотрит, задавать вопросы, и это, безусловно, один из вопросов, который возникнет во время обсуждения. Например, когда Пол и Леди Джессика (Ребекка Фергюсон) заблудились в пустынях Арракиса, кто-то, не знающий об отсутствии компьютеров, может задаться вопросом, почему у них не было способа связаться с внешним миром. Хотя барон Харконнен (Стеллан Скарсгард) упоминает, что над планетой нет спутников, этот краткий комментарий не компенсирует отсутствие всестороннего объяснения их отсутствия. В фанатской культуре, известной своей одержимостью поиском сюжетных дыр, это может привести к тому, что люди неправильно обвинят историю в преднамеренном упущении и сосредоточатся на незначительных элементах, а не на качестве самого фильма.

Даже краткое упоминание Батлерианского джихада, пусть даже вскользь в нескольких репликах диалога, также дало бы новичкам понять, что у этого мира гораздо богаче история, чем может показаться на первый взгляд. Интересно, что это одна из вещей, на которые также никогда не ссылались другие адаптации, включая оригинальный фильм, снятый Дэвидом Линчем сорок лет назад. Учитывая, что у Вильнёва, похоже, в перспективе есть только ещё один фильм во франшизе после окончания проката «Дюна: Часть вторая», те, кого очаровало то, что он уже создал, могут почувствовать соблазн изучить больше романов. Однако, если смотреть только на то, что представлено в фильме, «Дюна» кажется обладающей мифологией и философией, необходимыми для вымышленного мира, но при этом лишённой элемента истории.

Несмотря на то что Батлерианский джихад мог показаться лишь удобным предлогом для исключения определённых аспектов из главной линии сюжета, его значимость и интерес для вселенной «Дюны» нельзя недооценивать. Вильнёв, возможно, завершает своё путешествие по Арракису трилогией, ограничившись основной сагой, однако продолжают создаваться другие предыстории. Хотя мифология «Дюны» может показаться не такой разветвлённой, как у других крупных франшиз, любознательный исследователь всё же обнаружит множество скрытых сокровищ в её глубинах.